Бог укусил меня за левую руку.
Так много ненависти и нескончаемой боли, всё во вновь нахлынувшем видении. И была бы реальная почва, а не плоды хронического недосыпа, бурной фантазии и явных причуд в мозге.
Иногда хочется взглянуть на всё это с иронией, но...
Я держал его за горло так сильно как только мог сдавить пальцы, в другой руке держа катар приставленный к его горлу, на котором уже выступили капли крови от надавившего лезвия.
И вновь, мои глаза и лицо заливал огонь, и зубы скрипели, когда голос от ярости надрывался.
Хотелось сломать ему позвоночник со всей силы ударив о землю или просто свернуть шею...заставить его тело превратиться в груду окровавленного месива.
А он только усмехался и лишь изредка отвечал колкостями, он смеялся надо мной, мой гнев доставлял ему извращённое удовольствие. Какое право он заслуживает ходить среди тех кто ему безразличен. Он говорил что ему всё равно, убью я его или нет, что нет выбора, либо ты есть либо нет, и выбирать не ему. Я желал чтобы он чувствовал боль, как если бы десятки голодных покойников из гнилых могил жрали его плоть, вместе с кровью выпивая его душу и каждый её осколок навечно бился в агонии внутри изуродованных тел этих мертвецов от каждого их движения от каждой треснувшей кости.
Только бы сбежать от его призрака, сбежать от того, что я не знаю того, кто он на самом деле, и того, за что я проклинаю каждый его вздох.
Откуда во мне столько гнева, откуда столько ненависти...
иногда мне кажется что это всё так похоже на воздействие симбионда из Spider Man'а, словно вся эта злоба прилипает ко мне, поглощая каждую клетку в моём теле.
Иногда хочется взглянуть на всё это с иронией, но...
Я держал его за горло так сильно как только мог сдавить пальцы, в другой руке держа катар приставленный к его горлу, на котором уже выступили капли крови от надавившего лезвия.
И вновь, мои глаза и лицо заливал огонь, и зубы скрипели, когда голос от ярости надрывался.
Хотелось сломать ему позвоночник со всей силы ударив о землю или просто свернуть шею...заставить его тело превратиться в груду окровавленного месива.
А он только усмехался и лишь изредка отвечал колкостями, он смеялся надо мной, мой гнев доставлял ему извращённое удовольствие. Какое право он заслуживает ходить среди тех кто ему безразличен. Он говорил что ему всё равно, убью я его или нет, что нет выбора, либо ты есть либо нет, и выбирать не ему. Я желал чтобы он чувствовал боль, как если бы десятки голодных покойников из гнилых могил жрали его плоть, вместе с кровью выпивая его душу и каждый её осколок навечно бился в агонии внутри изуродованных тел этих мертвецов от каждого их движения от каждой треснувшей кости.
Только бы сбежать от его призрака, сбежать от того, что я не знаю того, кто он на самом деле, и того, за что я проклинаю каждый его вздох.
Откуда во мне столько гнева, откуда столько ненависти...
иногда мне кажется что это всё так похоже на воздействие симбионда из Spider Man'а, словно вся эта злоба прилипает ко мне, поглощая каждую клетку в моём теле.